О музыке, опьянении и душе суфия

Суфии живут от сердца. Они и потанцевать не прочь, и песню спеть душевную, и выпить — всегда пожалуйста. А все отчего? – От любви к Богу – больше не отчего.

Вот Гумилев, который Николай (муж Ахматовой), однажды настолько увлекся наблюдением за пьяным дервишем, что написал свое бессмертное стихотворение «Соловьи на кипарисах, и над озером луна..»*.

Гумилев, кстати, сам был не дурак выпить.

А в суфизме, меж тем, выделяют пять различных видов опьянений:

• опьянение красотой, молодостью и силой
• опьянение благосостоянием
• опьянение властью, приказами, силой управления
• опьянение обучением, знанием

Но все эти четыре вида опьянения меркнут, подобно звездам перед солнцем, в присутствии

• опьянения музыкой

Подобно тому, как любой механизм, прежде чем начать двигаться, сначала производит шум. Подобно тому, как ребенок, прежде чем сможет восхищаться цветом и формой, сначала воспринимает звук. Так и мир сначала зазвучал, а потом материализовался.
В этом ли мистицизм звука?

Суфии считают, что звук проникает дальше, чем может проникнуть любое другое впечатление внешнего мира; а музыка способна затронуть глубочайшие части человеческого существа.

Посему, среди прочих искусств – музыкальное считается наиболее божественным.

Музыка возникла в результате гармонии звуков, появляющихся во время движения в небе. Из двенадцати созвездий произошли двенадцать макамов (тип лада турецкой классической музыки). Семь нот в музыке соответствуют семи звездам, двадцать четыре секции – двадцати четырем часам в сутках, сорок восемь частей – сорока восьми неделям в году.

Суфии, воспринимают музыку как источник медитации; и медитируя таким образом, они получают гораздо больше пользы от нее, чем те, кто медитирует без помощи музыки. Эффектом такой медитации является раскрытие души, интуитивных способностей. Сердца суфиев открываются для всей красоты, которая есть внутри и снаружи. Души суфиев возвышаются, принося им то совершенство, которого жаждет каждая душа.

Мевляна Джалаладдин Руми — основатель ордена «Мевлеви», известного как «кружащиеся дервиши» — обожал слушать тростниковую флейту Нэй. Он говорил: «…звук флейты подобен душе суфия: в нем слышится плач человеческого сердца в разлуке с Богом». Руми, кстати, тоже выпивал по особым случаям.

Флейта Ней и SufiTrance Project // Видео нарезка с видами Коньи и кружащимися дервишами

(*)Николай Гумилев
ПЬЯНЫЙ ДЕРВИШ

Соловьи на кипарисах, и над озером луна,
Камень черный, камень белый, много выпил я вина.
Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера,
Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра.
И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

Я бродяга и трущобник, непутевый человек,
Всё, чему я научился, всё забыл теперь навек,
Ради розовой усмешки и напева одного:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья,
О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя?
И кричит из ямы череп тайну гроба своего:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

Под луною всколыхнулись в дымном озере струи,
На высоких кипарисах замолчали соловьи,
Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

<Февраль 1921>

P.S. напоминаем, что все едино.ру