Sevdaliza — богиня в теле человека

Искусство | Культ личностей | Музыка

Певицу Sevdaliza можно назвать богиней с точки зрения качества её развития в тонких планах. Вы можете попробовать настроиться на неё в медитации, чтобы понять, в чём суть.

Идеальна для настройки её музыка: YouTube — канал Севдализы.

Конечно надо иметь в виду, что тонкая структура и личность — разные вещи. Поэтому внимательно следите за своим состоянием, что конкретно вы считываете — божественное состояние или человеческое.

А в этом посте мы предлагаем посмотреть это замечательное интервью. Для тех, у кого трудности с английским, мы перевели его на русский.

Перевод интервью Sevdaliza на русский язык

Интервьюер: Почему вы хотели поговорить с Гунифордом? (второй интервьюируемый)

Севдализа: Я думаю, мы очень похожи. Все трое. Вы нас очень вдохновляете. И я считаю, что каждый из нас пытается построить новый мир. Я думаю, у нас много общего. И я чувствую, что нас ждёт очень интересная беседа.

Вопрос Гунифорду: Вы ждали этого?

Гунифорт: Да, разумеется. Я следил за вашей карьерой много лет…

Интервьюер: Так, вы не про меня разговариваете, так что давайте быстрее… Смеются. Когда вы, ребята встретились в первый раз?

С: Давно.

Г: Да, давно. Между нами сложился такой тип отношений, когда люди проводят вместе не много времени. Но так как в течение последнего десятилетия мы обы были заняты очень родственным видом работы, то у нас образовалась связь. Мы поддерживали связь весь последний год, больше общались, больше времени проводили друг с другом.

И (Севдализе): Вы что-то сказали о создании нового мира?

С: Если вы хотите стать лучше, измениться, вы должны рассуждать такими вот крайностями.

И: Да… А что вас привлекло в характере и работе Гунефорда, когда вы познакомились?

С: Я считаю, ему очень хорошо удаётся задача объединять. У него есть способность создавать всеохватывающее пространство и при этом оставаться в рамках классицизма, который многим людям, таким как мы, например, не кажется комфортным, этот стиль нас как бы не учитывает. А Гунефорд смог переделать это место (показывает на фото на экране), этот хаб, Мендо, таким образом, что он “включает” нас. И люди вроде меня чувствуют себя комфортно в этом книжном магазине, как будто это моё место.

И: Как вы считаете, как ему удалось сделать это место таким?

С: Я считаю, что он сам по себе является объединяющим. Он никого не исключает. И, живя таким образом, ты автоматически притягиваешь всё. Не только то, на чём ты сконцентрирован. Понимаете меня?

И: Безусловно. Есть такие супер высококлассные книжные или магазины одежды, в которые ты заходишь просто посмотреть. А в этот действительно хочется войти. (Зрителям:) Вы можете увидеть фотографии магазина. Гунифорд, мы должны сейчас объяснить зрителям, что такое Мендо. Ведь это — не просто книжный, это еще и издательство в Амстердаме.

Г: Конечно. Как вы только что сказали, Мендо продаёт книги и является издательской компанией, основанной здесь в Амстердаме. Этой компанией руковожу я вместе с двумя моими парнтёрами. Мы являемся независимым издательством, чем очень гордимся. И мы являемся поставщиками визуального вдохновения.

И: Поставщики визуального вдохновения?

Г: Верно.

И: Прошу вас подробнее остановиться на этом.

Г: Хорошо. На сегодняшний день огромное количество электронных книг загружается онлайн, много контента передаётся цифровым образом. И мы захотели сосредоточиться на вдохновении, которое не работает само по себе онлайн, в цифровом виде. Мы продаём иллюстрированные книги, альбомы. Никаких романов или автобиографий.

И: Почему?

Г: Дело в осязаемости. Та частота, с которой люди получают информацию сегодня, например, в инстаграме, очень высокая и поступает в очень большом объёме. Я чувствую, что многие сейчас испытывают сложности с тем, чтобы отфильтровать достойный материал. И вот мы-то и пытаемся стать куратором, который может предложить прекрасные фрагменты информации, заключённые в форме книг. И, я надеюсь, таким образом мы даём возможность убедиться, довериться, что предлагаемая нами книга стоит того, чтобы погрузиться в неё.

И: И это имеет успех. В период, когда стало принято говорить о смерти книги, он доказывает, что она очень даже жива. Интересно, что вы оба — творческие люди, а ты (Гунифорду) не только перевыпускаешь книги, ты создаёшь их из … Так что тут речь идёт о большом творческом процессе, и мы ещё вернёмся к этой теме сегодня. (Севдализе) Очевидно, что ты — творческий человек. Кажется, тебе было 27, когда ты решила заняться музыкой, что довольно интересно. Но ты также — бизнес вуман, владелец лейбла. Так что у нас тут два творческих человека, которые также являются предпринимателями. И мне очень интересно, чего вы ждете от этой беседы?

Г: Я не буду говорить за Севду, но я хочу сказать, что в моей жизни был момент… а точнее большую часть моей жизни никто не смог бы назвать меня творческим человеком. И теперь творчество — это слово или описание работы, к которому я не привык. И когда ты говоришь “творческий”, я чувствую, что мне нужно поразмыслить над этим. А насчёт Сев, мне кажется, я помню такое время, когда мы впервые встретились, ещё не все знали её. Понимаете меня?

С: Да, я думаю, ты описываешь когнитивные диссонанс, через который многим приходится пройти. Потому часто бывает так, что ты сначала выбираешь работу, и только потом начинаешь проживать эту работу, становишься её сутью. И это — процесс. И я считаю, что для нас обоих этот процесс становления еще продолжается. Но выбор, кем быть, уже  сделан. Другими и нами.

Г: Вот еще одна вещь, на которой стоит остановиться.

С: я это слышу в его объяснении.

И: Дело еще в том, что вы очень честные. Ты делишься с людьми своим путешествием через свою музыку. А ты (Гунифорду) — с помощью книг. Скажи, с чем ты познакомился раньше — с Севдализой или с ее музыкой? Хочу понять хронологию.

Г: Я из тех счастливчиков, кто сначала узнал Севду, а затем узнал и полюбил её музыку.

И: Каково было твоё первое впечатление о её работе?

Г: У Севды с самого начала был необычный звук и подход в музыке. Не такой, как всё, что я слышал в Нидерландах. И я расслышал у неё специфические ориентиры, которые я сам очень люблю. И я был невероятно удивлен — неужели эту музыку делает мой друг, которого я знаю? И так я стал её слушателем. С тех пор её музыка выросла до такого звездного уровня, что теперь я — очень большой поклонник.

И (Севдализе): Кажется, что в своём втором альбоме ты нашла себя. Укоренилась в том, что делаешь. Но я слышал, что ты пробовала себя в рэпе, играла в баскетбол… Сколько тебе понадобилось времени, чтобы найти себя?

С: Я думаю что этот процесс еще продолжается. Как только у меня появилась возможность дать себе время побыть наедине с собственной музыкой, тогда я начала становиться собой. И я думаю, что мой процесс протекает в подсознании, и этот процесс помог в создании той музыки, которую вы можете слышать теперь. Если бы мне пришлось работать с большим количеством людей, я уверена, что уязвимость и всякие маленькие несовершенства, которые я так люблю — я без ума от всяких деталей, буквально тону в них — уверенна, что всё это бы потерялось, если бы меня окружало множество мнений.

И: Позвольте перефразировать: не когда ты нашла себя, а как ты нашла смелость быть всеми этими элементами себя? Потому что ты внутри своих произведений искусства очень впечатляешь.

С: Я вижу это во многих людях, которые прикладывают усилия в своих делах. Если тебе нечего терять, то всё, что ты можешь, это делать то (быть собой). Думаю, если ты идешь оттуда, где у тебя ничего нет, это очень отличает тебя от тех, кто все время думает о том, что они могут потерять. Это такая суетная ментальность людей вокруг нас.

Г: Точно. Я слышу в твоем ответе следующее. Ты сделала храбрый шаг. Стать девушкой оттуда, откуда ты, прожившей твою жизнь, выбравшей стать артистм, международным артистом. Я думаю, это очень смело. Многие творческие решение, которые приходится принимать сегодня, могут для нас и для зрителей выглядеть очень смелыми.

И: Но она уже проделала наиболее трудные шаги. Давайте посмотрим на одну из ранних работ Other Girl.

 

Смотрят клип

 

С: Вообще-то это была “Мэрилин Монро”, но это — композиция того же периода, что и Other Girl. 2016 год.

И: Расскажи, каким было для тебя то время?

С: Я пыталась сделать возможным то, что все вокруг считали невозможным. Мне говорили, что эта музыка не может быть коммерчески успешной. Что клипы слишком дорогие и масштабные. Я плыла против течения каждый день.

И: У видео Other Girl, кажется, 9 млн просмотров. Его знает гораздо большее количество людей, чем несколько. (Гунифорду) Я вижу, ты улыбаешься. Что для тебя значит эта работа?

Г: В том числе потому, что мне нравится это видео. Знаете, для меня Севда — футуристический приверженец традиций. И тут снова поподробней. По её видео видно, что она очень футуристична. Извини, если я что-то не то говорю…

И: Просто возрази, если с чем-то не согласна.

С: Да нет, мне всё нравится. Мы много обсуждали мои работы и то, чем они являются, и он сказал мне тоже самое. И это очень близко к тому, как я бы сама описала. Это — смесь элементов, которые мне нравятся с эстетической и музыкальной точки зрения.

Г: Мы можем сказать это и о звуке. Я слышал много материала Севды. У нее очень много сложных электронных синтов в таком футуристичном духе. И в то же время там есть арфы, классические аранжировки, которые напоминают об Иране, классической иранской поэзии. Сочетать эти вещи — это очень круто.

И: Откуда приходит вдохновение?

С: Вдохновение приходит из чистого вкуса опытов подсознания. Я даже не понимала этого, пока у меня не появилась дискография, которую можно было анализировать. Тогда я смогла всё увидеть как линию развития. Я думаю, что всё пришло к такому уровню потому что я делаю работу сама, в своей студии. Это очень личное.

И: В студии ты много работаешь с Маки, с продюсером, которые живет в Амстердаме. Он пишет большие хиты и является продюсером следующего уровня. Меня интересует, как ты проводишь запись в буквальном смысле. Правда ли, что он отдаёт тебе всё пространство? А ты позже тоже даёшь ему свободу. И в буквальном смысле вы оба даете друг другу свободу. Делаете, что хотите?

С: Да, это правда.

И: Как у вас получается?

С: Не знаю. Мы даже не очень много говорим о музыке. Обычно, когда я работаю, я одна, а он внизу. Когда он работает, я внизу. Я вхожу, записываю голос, аранжирую, работаю с последовательностью акордов. Я обычно не пишу, я фристайлю (импровизирую), а затем подбираю слова. Потом внезапно приходит концепция. Так что в традиционном смысле я не работаю как композитор или с другими композиторами. Весь этот процесс находится в рамках моего диапазона. А спустя несколько часов я получаю своего рода палитру или схему, контур. Потом я иду вниз и обычно говорю что-нибудь типа: “Ну, я всё”. Сажусь, а он идёт наверх и занимается продакшном. Тут происходит переключение. Потом я снова сажусь за работу и добавляю что-то, потом он возвращается и правит, мы вместе что-то исправляем, исправляем. В зависимости от песни это может длиться до года.  И мы действительно добрались до уровня, когда мы можем работать, не разговаривая. Это круто.

И: Продюсеры часто начинают себя вести как-нибудь в духе: “о, нет, ты вылетела из тональности”…

С: Думаю, он знает, что со мной это не сработает. Смеётся. Ну, и кроме того, он понимает течение потока музыки так же, как и я. Он однажды сказал, что когда кто-то приходит к нему в студию, они не говорят. Они сразу начинают писать музыку, как способ общения. Я думаю, что слова могут убить вибрации. Их слишком много используют. Слишком активно выражается эго в этот момент. А это уже не нужно.

И: Ты меня убедила. Чувствую себя ребенком, который задает тупые вопросы. Ладно, давай о бизнес стороне — есть ли у вас беседы о том, как адаптировать то, что вы делаете… хватит надо мной смеяться!..

С: Я просто пытаюсь установить визуальный контакт с моим менеджером сейчас… Нет. Все решения принимаю я.

Г: А я хотел бы поподробнее остановиться на слове “поток”, которое ты употребила. Когда дело доходит до всех этих творческих штук, — а я не творческий человек, нет, хоть я пытался много читать о творчестве… Короче, существуют два состояния, одно из них называется апатия, а другое — поток. Так вот апатия — это состояние при котором  у вас есть задание, требующее низкого уровня мастерства и мотивации. Например, смотреть на Короля Тигров по Нетфликс. А на противоположной стороне этого спектра есть такая штука, которую мы называем поток. Тут у вас есть задача, требующая высокого уровня мастерства, экстремально высокого, но вы также должны быть экстремально мотивированы. Когда эти две вещи сочетаются, вы достигаете потока. Выглядеть это может даже так, будто вы дурака валяете, но на самом деле это очень творческое состояние.

И: Где ты находишь вдохновение для своих книг? Например, Мартин Геррикс — кажется, у нас есть изображение этой книги — история молодого парня, возглавившего мировой список диджеев… Как это происходит, расскажи нам.

Г: Как начинающий издатель, ты должен составить стратегию, как тебе достичь точки, в которую хочешь попасть. Для меня такой точкой является абсолютная свобода продюсировать и выпускать любую книгу, какую захочу. Неважно, что там за история, если мне она нравится, и я в неё верю, я могу её продюсирвать. И вот, что я обнаржуил, когда занимался исследованием того, что же такое творчество… Меня всегда интересовали артисты. Художники. Для меня это всегда казалось какой-то завидной работой. Ты можешь создавать, представлять создание людям, получать обратную связь. Звучит круто для меня. И я решил, что однажды хочу делать книги с Бейонсе, Севдализой… у меня есть список артистов, с кем бы я хотел сделать книги. Но как попасть в эту точку? Мне повезло, я знаком с Севдой, но другие артисты даже не имеют об этом представления. И вот я рассуждал, кто же сможет стать тем артистом, который поможет мне закрепить эту прекрасную концепцию. Им и оказался Мартин Гэррикс. Он заходил и покупал книги в нашем магазине. И мы однажды сделали ему предложение, а он такой: “Да! Давайте сделаем книгу!” Очень любопытно наблюдать за тем, какую насыщенную жизнь ведет артист, но все события не категоризированы, не зафиксированы. Поэтому следующие два года мы работали с фотографом, который также является лучшим другом Мартина, его зовут Луи ван Баар, и тот путешестовал с ним и документировал всё, что тот творил. И это был результат. Этот пацан ездил по свету 300 дней в году и думал о том, что книга, которая получится, дала ему эту безумную жизнь из-за нашего проекта. Теперь нас могут найти многие артисты, у которых есть запрос сделать с ними книгу.

И: Красивая история. А ты как-нибудь относишься к тому подсознательному методу, который она использует, есть ли какой-то духовный элемент в твоей работе?

Г: Да, в своём развитии, которое мне интересно ускорить, я стараюсь находиться в контакте со своим подсознанием, интуицией и всяким таким. У меня за спиной академия, я — бывший супер-задрот, и наверняка моя любовь к книгам тянется из этой части моей жизни в том числе. Я натренирован очень прагматично размышлять. Каждый раз, когда я делаю что-то такое, о чем даже не задумывался раньше, что не анализировал, что-то такое, о чем я не принимал решение, я испытываю некоторую тревогу. И если честно, Севда — такой человек, который помогает мне сохранять с этим контакт. Можете закатывать глаза, если хотите…

И: Да, я тут прогулялся по твоему инстаграмму… вы был на каком-то йога сеансе, да? Делали что-то такое духовное. Выглядело очень духовно. Объясни, пожалуйста.

С: Да, мы были на сеансе, где мы работали с движением тела, йогой.

И: Ну и как?

Г: Было пугающе. Сначала. Но вообще-то супер клёво. Чудесный опыт и я надеюсь  еще испытать подобное.

И: Хочу вернуться к твоей музыке. И надеюсь, на этот раз нам покажут правильный клип. Это ведь Road? Самый последний.

С: Да.

 

Смотрят клип.

 

И: Завораживает. Похоже на то, что испытываешь, когда слушаешь классическую музыку. Не то чтобы я много слушал классику, но недавно я слушал Дебюсси. И когда ты такое слушаешь, ты думаешь: “О, нет, моя голова, я очень плохо себя чувствую”. И ты чувствуешь себя очень плохо, но потом чувствуешь себя счастливым. Потому что она тебя пронизывает до кишок. Чего ты добивалась, когда создавала эту композицию? Её звук очень трогает.

С: Ты имеешь ввиду запись?

И: Да.

С: Мне кажется, эта запись про углубление моего звукового ландшафта. Я была в сложной ситуации — я училась писать музыку и я писала музыку в то же время. Кроме того, я хотела сделать свой большой дебют. И во время создания альбома Shabrang я чувствовала, как будто теперь по-настоящему понимаю правила игры. Как будто по-настоящему хочу играть теперь. Я могла больше играть с собственным стилем. Совершенствовать его. Отклоняться немного влево, вправо. Могла больше исследовать. Кроме того, в то время я много путешествовала. Реально много. В режиме нон-стоп.  Кажется, я привнесла весь тот опыт в альбом. Было такое, что в перерывах между записью я путешествовала в течение месяца. Для меня этот альбом не является единым потоком, это что-то вроде дневника 10-ти лет опыта, упакованного в одну пластинку.

Г: Шабранг — это ведь также и мифическое существо?

С: Да.

Г: О чём его история?

С: Она о чёрной лошади из персидского мифа. Я очень люблю мифологию, особенно мифы моей культуры. Я считаю, что традиции, которую я несу в себе, содержит столько интересных знаний, историй. С её помощью я даже могу объяснить некоторые свои выборы. Или то, почему я делаю вещи определенным образом. История о человеке, которого несправедливо обвинили в обмане. И Сиоваш, так его зовут, вместе с этой лошадью, единственным напарником, который у него остался, потому что все остальные считают его виновным, должен покинуть страну, двигаться сквозь снег и огонь. Ну, и в общем лошадь спасает его от всего трудностей, и так продолжается до тех пор, пока не доказывают его невиновность и не позволяют ему вернуться в персидскую империю. Это очень интересная история о том, как оставаться верным себе, продолжать придерживаться своих взглядов, сражаться за справедливость ради того, чтобы самому узнать, кем ты являешься на самом деле. И мне очень нравится то, что единственным его другом была лошадь, потому что, мне кажется, животные несут особую силу.

Г: Вот такой у нас поток. Пока ты рассказывала, я вспомнил, что тоже знаю миф, в котором тоже есть животное и ложное обвинение. И меня собственно назвали в честь неё. Гунифорд, так меня зовут. Мои родители — христиане. И в католицизме существует традиция называть своих детей именем святого того дня, в который тот родился. Если вы были в Ватикане, то видели всех этих людей, которых признали святыми посмертно. Там этот святой Павел, святой Матвей. Ну, так вот. Святой Гунифорд — это единственная священная фигура, которая не является человеком. Гунифорд был собакой. История случилась в средние века в Германии. Была особая ночь, в которую родилась прекрасная девочка, которая должна была стать прусской принцессой. И её отец однажды был вынужден отправиться на битву, и он оставил с ней своего самого близкого друга, которому он доверял, чтобы защищать её. Это, кстати, была гончая. Так вот, возвращается этот мужик к себе в замок и видит: все стены в крови, лежит его девочка, а Гунифорд рядом. Тогда он достал меч и убил собаку. А позже узнал, что в замок пробралась змея, которая пыталась напасть на ребёнка, а собака защитила её от змеи. И в результате этой истории Гунифорда в 18 веке, кается, причислили к святым. Вот откуда моё имя.

И: Господи, помилуй.

С: Твои родители знали эту историю? Прочитали её где-то?

Г: Не, они просто посмотрели в книге, где была таблица имён святых и дат, к которым они относились. Потом, когда появился интернет, я загуглил. Потому что я — единственный известный мне человек с таким именем. И я узнал эту историю.

С: Мило.

И: Вот это уровень. Давай вернёмся к клипу Road, пока я не забыл. Что там на тебе надето?

С: На мне сбруя.

И: Почему?

С: Я думаю… как это точнее сказать… чтобы показать чувственность. Изображение женщины, которая не пытается понравиться, не желает попасть в общепринятые стандарты. Так выглядит моё воплощение силы, так я чувствовала её в тот момент, и так я хотела её продемонстрировать.

И: Я тут сам себе записал. Ты — не просто предмет искусства. Ты как Мона Лиза. Но ты еще и художник, который рисует Мону Лизу. И когда я как потребитель делаю комментарий о твоей работе, он говорит больше обо мне, чем о тебе. Согласна?

С: Абсолютно.

И: Слава богу. Вот ты на одной сцене со всеми этими людьми — я всех их люблю, песню Wap Megan Thee Stallion и так далее. Здесь можно бесконечно увековечивать стереотипы, секс. Ты также сексуальна или чувственна, но совершенно иначе. Трудно ли это? Насколько тебе сложно рассказывать свои истории на сцене в качестве независимого артиста, как женщине… ну, ты понимаешь, о чём я?

С: Да. Это возвращает нас к тому, о чём мы с Гунифордом говорили раньше. На каждом уровне есть свой дьявол. Понимаешь? Двигаясь вверх, тебе не становится легче. Ты получаешь новые проблемы, которые ты должен решать, неважно в творчестве или в бизнесе. Не имеет значения. Пока ты развиваешься, готовишь свою историю, ты никогда не осознаешь — кроме тех моментов, когда тебя подписывает лейбл, а промо отдел разработает тебе имидж, это всё другая история — в моём случае я не осознавала, что мой образ станет чем-то, что частично станет публичной собственностью или что будет помещено на эту сцену.  Для меня это не трудно, но я думаю, что для других это труднее. Я просто являюсь собой, и этот образ меняется, колеблется, я развиваюсь, расту. Бывают моменты, когда мне не хочется воплощать Севдализу, и я этого не делаю. Иногда я чувствую, что мне нужно меняться, нужен шаг вперед. Это не сложно. Но сложно вот что: если ты слишком прочно подключишься к образу, созданному кем-то другим из тебя. Это становится трудностью. И как артист я считаю, что другим артистам стоит держаться подальше от избыточного чтения комментариев. Потому что по сути то, что вы делаете, это утверждаете себя вот теми словами. И, возможно, если бы вы не прочитали их, вы бы пошли вообще в другую сторону, где вы бы могли стать гораздо более счастливыми, чем стать чем-то (показывает пальцами кавычки).

И: Но разве твой образ не является тщательно проработанным? Для меня он таким выглядит.

С: Нет. Я хочу сказать, он не тщательно проработанный, он личный, а для тебя это непривычно, потому что ты привык видеть артистов, у которых 10 кураторов создателей, и их курируют. Я — Севда, я просыпаюсь тако каждый день.

И: А вот когда ты просыпалась в 2017 и написала песню на фарси о мусульманской группировке Дональда Трампа, который сейчас к счастью покидает белый дом, ты же рисковала нанести вред этому пусть не тщательно созданному образу, как бы ты его не называла. Почему ты это сделала?

С: Думаю, мною управляла интуиция, и выбор был интуитивный. Весь процесс создания и выпуска той песни занял пять дней. Конечно, всегда есть большое количество риск, и ты несешь ответственность.

И: Да, я про это и хотел узнать.

С: Да, ты несешь ответственность, и ты не можешь скинуть это на своего адвоката или своего менеджера, которого уволят из-за неправильного выбора. Поэтому я принимаю решения, я несу вес того, что может произойти с ними.

И: И тем не менее, ты это сделала. Гинефорд, скажи, как может частный банкир стать книжным издателем? Что тебя привело туда, где ты сейчас находишься?

Г: Хм. Хороший вопрос. Но я вот смотрю на время и хочу понять, сколько у меня есть времени, чтобы на него ответить.

И: Давай кратко, потому что нам еще нужно обсудить бизнес сторону  того, чем вы занимаетесь.

Г: Свяжу это с предыдущим вопросом, который ты задавал. Я помню, ты упомянул песню Wap Megan Thee Stallion как одну из самых значимых в этом году. Так вот, искусство Севды, то, как она принимает решение, как она не прикидывается кем-то, чего от нее ожидают люди, все эти выборы, которые она сделала в своей жизни, очень похожи на то, как я делал свои. Я приехал в эту страну как беженец, у меня была очень амбициозная мать, и мне приходилось много учиться, закончить учёбу и пойти работать в банк. Очень короткая история. И вот в течение последних 10 лет мне повезло быть окруженным людьми, которые делают своё дело за пределами того, что ожидаемо. И это очень вдохновило меня. Я решил выбрать свой путь. Так что в моей жизни эквивалентом того, чем является Wap Megan Thee Stallion, было работа в банке. Это — то, чего все ожидали от меня, то, как должен был выглядеть мой успех.

И: Как вписывается твоё африканское наследие в то, чем ты занят? Играет ли оно в этом роль? Я это вижу, но хочу услышать от тебя.

Г: Да, знаешь, оно играет большую роль, так же как её персидские корни играют важнейшую роль в её искусстве.Я невероятно люблю наблюдать, как в разных видах искусства — кинематографе, фотографии итд, как в этом во всём обнаруживает себя происхождение автора. Мне интересно то, как континент Африка влияет на какие-то вещи. Мне нравится это подчеркивать.

И: Ты даже принес с обой книгу Роберта Ферриса Томсона. Можем мы показать эту книгу? Да, вот она, Вспышка Духа. Так почему с этой книгой стоит ознакомиться всем?

Г: Я бы не сказал, что всем нужно с ней знакомиться. Она не для всех. Но тем, кто смотрит сейчас, ребят, вам точно надо. Я вот как отвечу. Как вы можете прочесть в строках под названием книги, эта книга показывает, как в современном искусстве и философии прослеживается серьезное влияние Африки и афро-американцев. Все же заметили, как, например, влиятелен стал хипхоп, как он занял центральную сцену в музыке. Так вот, эта книга прослеживает шаги этой культуры к самому племени юруба в Нигерии. Почему я говорю, что книга не для всех? Видите ли, я сам чёрный, я там родился и вырос, но я сам использую эту книгу как инструмент, помогающий мне быть собой и тем, чем я должен быть. Понимаю, что звучит эзотерично и путано, но это помогает познать, кто ты есть.

И: Я читала про тебя, Севдализа, что ты как-то выступала в консерватории, и там был профессор, который сказал, что видит, как ты заимствуешь из глубин иранской музыки. А ты такая: да я не знаю вообще. Как подобный опыт влияет на тебя как на музыканта и какую роль и твоё происхождение играет в твоей работе?

С: Я согласна с Гунифордом, и думаю, что имею отношение к этой эзотерической встрече с тем, кем ты должен быть и кто ты есть. И у меня были крайне интересными последние годы жизни, в течение которых я поняла, что культура и происхождение — это отдельные вещи. С культурой я не всегда соглашаусь. Но происхождение, оно как гигантское королевство сокровищ.

И: Что ты подразумеваешь, говоря, что не всегда согласна с культурой?

С: Я считаю, что красота вещей заключается в том, что мы создавали красивым, а не в том, что культура диктует людям: вы должны делать то, вести себя так-то. Я думаю, это очень ограничивает и стигматизирует. Это может разделять и создавать собственную классику в рамках одной страны. И мне нужно было понимание того, что я могу нырнуть в свои корни без необходимости жить как человек определенной культуры.

И: Ты хочешь сказать, что в какой-то момент тебя ограничивало твоё иранское происхождение?

С: Я на самом деле этого не испытала. Мои Родители не ограничивали меня подобным образом. Но, конечно, если вы взгляните на текущее положение дел в моей стране, то увидите, как это ограничивает людей. В любом виде искусства, которое религиозно запрещено.

И: Вернемся к профессору, который говорил, что ты делаешь нечто, проистекающее из древней музыкальной традиции твоей страны.

С: Я приняла это. Я решила, ну ладно, если профессор говорит, что я использую определенные лады и интервалы, которые говорят ему, что я из Персии, то пусть будет так. Я не знала, потому что никогда не училась пению. Так что да, я определенно свыклась с идей, что я несу огромный и богатый шлейф персидского днк. И это говорит о том, что я связана с большим пластом информации, который я даже не осознаю.

И: Я всё еще хочу поговорить об индустрии прежде, чем мы закончим эту беседу, но если вернуться к тому, что мы раньше уже обсуждали, к творчеству, расскажи, что бы ты хотела исследовать в своих будущих проектах? Какие зоны себя? Или может быть актёрская профессия? Очень интересно, куда следует твой творческий путь.

Г: Для меня Севда одна из самых мощных иранско-персидских артистов на планете в данный момент. Когда вы обсуждали принятие решения заняться музыкой, я подумал — как так вышло, что не каждый иранский артист присутствовал на том балу, понимаете? Я желаю Севде увеличение возможностей того, кем она может стать. Когда мы тусуемся вместе и обсуждаем ее работу, даже я ощущаю ответственность, которая лежит на твоих плечах, просто потому что ты делаешь нечто настолько уникальное.

И: Вернемся к Севде. Предположим ты могла бы творить словом.

С: Я это уже делала. Я хочу странствовать и делать невозможное всеми возможными способами. Думаю, это меня вдохновляет. Я хочу, чтобы моя работа говорила сама за себя. Хочу посмотреть, что это принесет. И я определенно верю во всеобъемлющее (холистическое) житие. В холистический стиль жизни. И для меня это не только вопрос работы. Это так же значит достигать ясности мышления, заниматься здоровьем, понимаете, у нас же одно тело, один разум, поэтому меня очень заботят эти вещи. Для меня очень важна личная жизнь. Создать структуру, которая одновременно является здоровой средой для работы и частной жизни, которая поддерживает не только меня, но и все мое сообщество — вот это тоже для меня очень важно.

И: И никакого кино?.. Да она точно сделает фильм, но не скажет нам. Будет ждать, пока мы не посмотрим.

Г: Или опера?

И: Или опера. Но она не скажет нам сегодня. Ну и ладно. Передвигаясь к заключительному сегменту нашей беседы, за которую  я вам очень благодарен, хочу задавать вопрос — о black lives matter. Ты как раз говорила о здоровье, безопасности. Это жестокое убийство Джорджа Флойда вышло за пределы черного сообщество, отразилось везде, в музыке тоже. И здесь следует упомянуть и другие проблемы общества, такие как улучшение условий оплаты труда, свобода женщин, сексизм, женоненавистничество… Трудно ли для женщины, управляющей независимой компанией проявляться, делать то, что ты делаешь, в пространстве, где доминируют мужчины?

С: От меня требуется значительная выносливость, сила и стремление, но полагаю, что как женщина и как меньшинство, ты привыкаешь к позиции аутсайдера. И я верю, что в этом мире, каким он является сейчас, а он далек от совершенства, хоть и развился по сравнению с тем, чем являлся, если в этом мире ты знаешь, чем являешься изнутри, тогда ты также можешь понять, чем ты являешься для мира. Если ты знаешь это, то можешь использовать, как своё преимущество. Я выбрала осознавать это вместо не осознавать, и осознала, что мне придется пройти через трудности, которые могут не встать перед другими. Но если взглянуть на это с духовной точки зрения, вам может понадобиться пройти через определенные вещи, чтобы попасть в определенное место. Например, пару дней назад я говорила по телефону с двумя режиссерами из йемена, потому что мы работаем вместе над проектом. И они оба — женщины. Они предложили мне участвовать, я согласилась, и они обе были в шоке. И я говорю: почему? Я — это вы. Почему вы удивлены тому, что я выбираю работать с вами?  Потому что для меня намного легче работать с ними, чем с кем-то, кому при всём уважении гарантированно всё. Когда мы начали общаться, я поняла, что существует некоторое шкалирование, в которое мы верим. Мир что-то говорит о нас, и мы верим в это.

И: Можешь привести пример?

С: Давай возьмем пример из мира моды. Уличная культура. Мне это слово не нравится, но оно очень часто употребляется. Эта культура пропитала мир моды. И она заполнила пробел между от-кутюр, недоступной модой и широко доступной модой. Вот наш друг, например, заполнил собой пространство между людьми, как мост, соединил их. И в результате мы разрушаем классическую систему моды. Почему Шанель — это для определенных людей? Почему я не могу носить Шанель? Мне кажется, нам нужно видеть друг друга и видеть себя и представлять себя в этих местах, пробелах.

Г: Да, мы оба разделяем эту  страсть. То есть мы знаем, что мы чего-то заслуживаем. И знаем, что этого заслуживают наши близкие. И ты можешь выбирать, какое пространство населить собой, какой континент занять. Мне нравится, что ты говоришь.

И: Какой опыт ты привнес в издательский бизнес как бывший банкир?

Г: Знания из моей учёбы и ограниченный опыт в банковском деле помогли мне взглянуть на бизнес предложение в издательстве, которое существовало сотни лет и заключить, что в 2020 году в этом нет смысла.

C: Ты понял, что это устарело?

Г: Супер устарело, стало архаичным.

И: Как и в музыкальном бизнесе?

С: Думаю, да.

Г: Музыкальный бизнес, правда, моложе.

С: Тем не менее, в нем уже много неисправностей. Мне кажется, твой мир более охраняемый

Г: Отвечая на ваш вопрос, скажу, что я привнес некоторые элементы из банковского дела. И вот что общего у нас еще есть с Севдой, да, ты можешь заниматься творческой работой, делать что-то особенно, что больше никто не делает, но мне еще очень нравится, когда в бизнесе есть смысл. Но главным образом я привнес не свои академические знания, но историю своей жизни.

И: Быть независимым издателем непросто. Издательство требует расходов, небольшая прибыль. Так что подскажи нам, как у тебя выходит?

Г: Это дело остается далеко не самым прибыльным. И по правде говоря, я до сих пор работаю над этим вопросом. Но меня отличает от прочих издателей то, что я очень серьезно отношусь к раскрепощению потребителей. Я знаю, что потребитель сейчас умнее, чем 10 лет назад. Они больше требуют. Они хотят знать, кто стоит за компанией. Они хотят знать, что ты не берешь у доходных людей, они хотят знать твою позицию относительно женщин, черных, лгбт.

И: Севадализа, у тебя есть свой лейбл Twisted Elegance, чему тебя научила работа с независимо компанией?

С: Тому, что спать ты больше никогда не будешь.

Г: Как лейбл называется?

С: Перевернутое изящество.

Г: Мы говорили сегодня про футуристического традиционалиста. Так вот я слышу это даже в названии. В этом много двойственности. Мы сегодня слушали Rode, и для меня это — самая хрупкая панк-композиция, которую я слышал.

И: Гунифорд, ты должен вести радио-шоу. Севдализа, я бы хотел услышать больше, чем то, что ты не можешь спать. Ты сказала, что уже не можешь остановиться, почему?

С: Я чувствую, что это — начало. Мы живем в такое необычное время. Большие музыканты обсуждают крупные платформы, академии звукозаписи, нам приходится слышать об утечках в контрактах, например Канье, который опубликовал все свои контракты, чтобы показать людям, что он подписывал. Или он в такой форме хотел, чтобы ему что-то подсказало сообщество. Мир так быстро меняется, и музыкальная индустрия становится очень интересной.

И: А ты не боишься, что это и будет дьявол с новым лицом?

С: Ну… Думаю, если ты будешь на это опираться, то стоит бояться, но я опираюсь на моих людей. Мне в данный момент и лейбл не нужен. И если индустрия изменится, или я изменюсь, или вся конструкция … Я всегда думала, что не людя являются дьяволом, просто так устроен бизнес, он не был создан для артистов, чтобы помочь им заработать на жизнь, извлечь пользу из своей музыки, он для всех, кто их окружает. И в этом году мы смогли наблюдать такую картину, что музыканты, которые привыкли к турам, стали теряться огромные суммы денег. Потому что теперь трудно заработать деньги только музыкой. Что странно, потому что это — твой продукт, почему ты не получаешь за него?

И: Мы сегодня упоминали песню WAP, и я не хочу никого судить, потому что Меган имеет право делать всё, что захочет. Но я хочу спросить тебя, делая то, что ты делаешь, имеешь ли ты столько же свободы, сколько имеют мужчины в этом бизнесе?

С: Нет, конечно. У меня даже нет свободы прогуляться по улице вечером. У женщин нет той свободы, которую имеют мужчины. Мир нуждается в тотальных переменах, чтобы у нас была такая свобода. Но думаю ли я об этом каждый день? Нет, вовсе нет. Потому что я принимаю, что мир развился до этой точки. И я знаю, что мои родители очень многое прошли, чтобы я сейчас просто могла позволить себе эту карьеру. Так что я стараюсь в это не залипать.

И: Ты когда-нибудь думала сойти с этой независимой дороги, по которой идешь?

С: Да.

И: Когда?

С: Зависит от дня моего цикла.

И: Так, я сдаюсь. После беседы с двумя философами я отправлюсь домой побитым. Зависит от цикла. Слушай, можешь всего мне не говорить, но дай мне что-нибудь.

С: Я думаю, что есть путь, который ты проживаешь, как опыт, а есть то, как дела обстоят на самом деле. Всегда существует какая-то нагрузка, и есть дни, когда ты справляешься с ней, а бывают дни, когда ты не можешь. Я в одном интервью сказала, что иногда чувствую, будто стою в замке, который построила кирпич за кирпичиком. А иногда меня потрясает то, что я построила. И я думаю, это очень нормально для человека. И это постоянно происходит. Я чувствую, что сила того, что я создаю, так велика, что она просто всасывает меня назад. Бывает, достаточно двух дней, и я снова еду в студию, думая, что, кажется, я хотела всё бросить два дня назад.

И: Гунифорд, ты использовал слово “целеустремленный”, когда описывал, что делаешь в Мендо. Откуда это слово? Кажется, что ты внедряешь его своим покупателям.

Г: Сев уже сказала пару раз о том, что мир меняется. И это очень здорово. Это значит, что люди становятся более открытыми. Но быть открытым не означает, что ты автоматически начинаешь получать знания. Это значит, что ты занимаешь более принимающую позицию. Я рассматриваю это как потрясающую возможность. Мы создали пространство, куда люди любят приходить, чтобы провести там время. И мы уже объяснили им идею наших иллюстрированных книг, теперь я стараюсь подать им содержание этих книг.

И: Так в чём же выгода?

Г: Для меня выгода проста. Сев и я, мы оба не были тут рождены, нас сюда принесла жизнь. И одна из вещей, которую я бы хотел показать людям, это уважение к тем людям, кто начинает с нуля. Это касается не только беженцев, но еще женщин, лгбт, всех, кто притеснен. У нас написано это в описание проекта. Мы общаемся с теми людьми, кого избегают стандартные издания, а нам бы хотелось с ними поработать.

И: Севдализа, расскажи, как ты принимаешь решения? Как выбираешь партнеров?

С: Интуитивно.

И: Подсознание?

С: Да. Чем дольше я стою на этом пути, тем больше смысла приобретают все выборы. Я не говорю об успехе, я говорю о смысле. Потому что иногда ты должен что-то понять, иногда — что-то пережить. Я стараюсь следовать своей интуиции. Работа начинает говорить сама за себя, когда ты увеличиваешь её объём. Например, у тебя есть ряд книг, а у меня — песен. И я стала замечать, что определенный тип людей стал стремиться ко мне теперь. У меня нет никакой презентации. Иногда я сама кого-нибудь нахожу, но в основном люди находят меня.

Г: Я хочу добавить к тому, что ты говоришь про то, что чем больше ты работаешь, тем больше смысла. Мы с Сев об этом говорили пару месяцев назад. Я назвал её суперзвездой и пытался объяснить, что суперзвезда — это единственная сущность во вселенной, которую огибают законы природы. Когда ты являешься таким существом, твоя история написана до того, как ты родился. И выходит так, что пока ты проживаешь свой опыт, он наполняется смыслом, пока ты идешь.

С: Мне кажется, здесь родилось радио-шоу.

И: Да, этому парню оно нужно. Гунифорд, мне нравится в твоем сиянии одна вещь. Ты говорил сегодня о нашем происхождении. И вот, я вижу, что ты уже делаешь некоторые вещи не так, как это было принято в моем поколении. Очень трудно выразить это, не проявив неуважения к нашим предкам. Очень интересно наблюдать за тем, как вы делаете то, что делаете. В 2050 году в Африке будет миллиард людей, а ты станешь примером для ребят, которые сейчас рождаются. И тоже самое можно сказать о Севдализе и Иране. Направляясь к финалу беседы и вспоминая о той двери в подсознание, есть ли что-нибудь, чем ты бы хотела поделиться?

С: У меня иногда бывает такое чувство, когда я вдруг осознаю, где нахожусь. И я понимаю, что очень благодарна, что существую в этом пространстве и времени. И за то, что у меня есть что-то, что людям интересно слышать. Очень странно видеть, как то, что ты видел в своем уме, начинает распространяться, становится реальностью, становится больше и распространяется так далеко, что ты уже даже не можешь это контролировать. Я думаю, что кроме любви, заботы и воспитания друг друга мы, как люди хотим оставить после себя что-то еще. И если ты обладаешь привилегией сделать это, ты должен ощущать себя благословенным из-за этого.

И: Лорд Гунефорд, вы должны сказать финальные слова.

Г: Я в данный момент переживаю похожий опыт, я испытываю благодарность не только быть здесь, но и за то, что ты есть в моей жизни как друг. Не знаю, что приводит людей в твою жизнь, бог или вселенная, и ты вообще можешь не быть до конца уверенным, что этот человек подходит твоей текущей жизни. Но нужно доверять своей интуиции и быть благодарным вдохновляющим людям вокруг тебя. И я благодарен тебе, Сев, что ты показала мне, как больше думать отсюда, и меньше полагаться только лишь на анализ. И еще одну вещь хочу сказать: когда люди сыты и укрыты, им нужны истории. У меня сын маленький, и я это четко вижу в нем: как только он наелся, и когда ему хорошо и он в безопасности, наступает время историй. Неважно в какой форме — песня, мультик, чтение книги или дедушка и бабушка расскажут ему историю… Сев — мой любимый рассказчик. Я очень благодарен за этот вечер

Не забудьте поделиться с друзьями:

Оставить комментарий

☑ Я согласен с политикой конфиденциальности